Русские соболя. Русские соболя читать онлайн - О. Генри О. ГенриРусские соболя

Русские соболя

Когда синие, как ночь, глаза Молли Мак-Кивер положили Малыша Брэди на обе лопатки, он вынужден был покинуть ряды банды «Дымовая труба». Такова власть нежных укоров подружки и ее упрямого пристрастия к порядочности. Если эти строки прочтет мужчина, пожелаем ему испытать на себе столь же благотворное влияние завтра, не позднее двух часов пополудни, а если они попадутся на глаза женщине, пусть ее любимый шпиц, явившись к ней с утренним приветом, даст пощупать свой холодный нос – залог собачьего здоровья и душевного равновесия хозяйки.

Банда «Дымовая труба» заимствовала свое название от небольшого квартала, который представляет собой вытянутое в длину, как труба, естественное продолжение небезызвестного городского района, именуемого Адовой кухней. Пролегая вдоль реки, параллельно Одиннадцатой и Двенадцатой авеню, Дымовая труба огибает своим прокопченным коленом маленький, унылый, неприютный Клинтон-парк. Вспомнив, что дымовая труба – предмет, без которого не обходится ни одна кухня, мы без труда уясним себе обстановку. Мастеров заваривать кашу в Адовой кухне сыщется немало, но высоким званием шеф-повара облечены только члены банды «Дымовая труба».

Представители этого никем не утвержденного, но пользующегося широкой известностью братства, разодетые в пух и прах, цветут, словно оранжерейные цветы, на углах улиц, посвящая, по-видимому, все свое время уходу за ногтями с помощью пилочек и перочинных ножиков. Это безобидное занятие, являясь неоспоримой гарантией их благонадежности, позволяет им также, пользуясь скромным лексиконом в две сотни слов, вести между собой непринужденную беседу, которая покажется случайному прохожему столь же незначительной и невинной, как те разговоры, какие можно услышать в любом респектабельном клубе несколькими кварталами ближе к востоку.

Однако деятели «Дымовой трубы» не просто украшают собой уличные перекрестки, предаваясь холе ногтей и культивированию небрежных поз. У них есть и другое, более серьезное занятие – освобождать обывателей от кошельков и прочих ценностей. Достигается это, как правило, путем различных оригинальных и малоизученных приемов, без шума и кровопролития. Но в тех случаях, когда осчастливленный их вниманием обыватель не выражает готовности облегчить себе карманы, ему предоставляется возможность изливать свои жалобы в ближайшем полицейском участке или в приемном покое больницы.

Полицию банда «Дымовая труба» заставляет относиться к себе с уважением и быть всегда начеку. Подобно тому как булькающие трели соловья доносятся к нам из непроглядного мрака ветвей, так пронзительный полицейский свисток, призывающий фараонов на подмогу, прорезает глухой ночью тишину темных и узких закоулков Дымовой трубы. И люди в синих мундирах знают: если из Трубы потянуло дымком – значит, развели огонь в Адовой кухне.

Малыш Брэди обещал Молли стать паинькой. Малыш был самым сильным, самым изобретательным, самым франтоватым и самым удачливым из всех членов банды «Дымовая труба». Понятно, что ребятам жаль было его терять.

Но, следя за его погружением в пучину добродетели, и они не выражали протеста. Ибо, когда парень следует советам своей подружки, в Адовой кухне про него не скажут, что он поступает недостойно или не по-мужски.

Можешь подставить ей фонарь под глазом, чтоб крепче любила, – это твое личное дело, но выполни то, о чем она просит.

– Закрой свой водоразборный кран, – сказал Малыш как-то вечером, когда Молли, заливаясь слезами, молила его покинуть стезю порока. – Я решил выйти из банды. Кроме тебя, Молли, мне ничего не нужно. Заживем с тобой тихо-скромно. Я устроюсь на работу, и через год мы с тобой поженимся. Я сделаю это для тебя. Снимем квартирку, заведем канарейку, купим швейную машинку и фикус в кадке и попробуем жить честно.

– Ах, Малыш! – воскликнула Молли, смахивая платочком пудру с его плеча. – За эти твои слова я готова отдать весь Нью-Йорк со всем, что – в нем есть! Да много ли нам нужно, чтобы быть счастливыми.

Малыш не без грусти поглядел на свои безукоризненные манжеты и ослепительные лакированные туфли.

– Труднее всего придется по части барахла, – заявил он. – Я ведь всегда питал слабость к хорошим вещам. Ты знаешь, Молли, как я ненавижу дешевку. Этот костюм обошелся мне в шестьдесят пять долларов. Насчет одежды я разборчив – все должно быть первого сорта, иначе это не для меня. Если я начну работать – тогда прощай маленький человечек с большими ножницами!

– Пустяки, дорогой! Ты будешь мне мил в синем свитере ничуть не меньше, чём в красном автомобиле.

На заре своей юности Малыш, пока еще не вошел в силу настолько, чтобы одолеть своего папашу, обучался паяльному делу. К этой полезной и почтенной профессии он теперь и вернулся. Но ему пришлось стать помощником хозяина мастерской, а ведь это только хозяева мастерских – отнюдь не их помощники – носят брильянты величиной с горошину и позволяют себе смотреть свысока на мраморную колоннаду, украшающую особняк сенатора Кларка.

Восемь месяцев пролетели быстро, как между двумя актами пьесы. Малыш в поте лица зарабатывал свой хлеб, не обнаруживая никаких опасных склонностей к рецидиву, а банда «Дымовая труба» по-прежнему бесчинствовала «на большой дороге», раскраивала черепа полицейским, задерживала запоздалых прохожих, изобретала новые способы мирного опустошения карманов, копировала покрой платья и тона галстуков Пятой авеню и жила по собственным законам, открыто попирая закон. Не Малыш крепко держался своего слова и своей Молли, хотя блеск и сошел с его давно не полированных ногтей и он теперь минут пятнадцать простаивал перед зеркалом пытаясь повязать свой темно-красный шелковый галстук так, чтобы не видно было мест, где он протерся.

Однажды вечером он явился к Молли с каким-то таинственным свертком подмышкой.

– Ну-ка, Молли, разверни! – небрежно бросил он, широким жестом протягивая ей сверток. – Это тебе.

Нетерпеливые пальчики разодрали бумажную обертку. Молли громко вскрикнула, и в комнату ворвался целый выводок маленьких Мак-Киверов, а следом за ними – и мамаша Мак-Кивер; как истая дочь Евы, она не позволила себе ни единой лишней секунды задержаться у лоханки с грязной посудой.

Снова вскрикнула Молли, и что-то темное, длинное и волнистое мелькнуло в воздухе и обвило ее плечи, словно боа-констриктор.

– Русские соболя! – горделиво изрек Малыш, любуясь круглой девичьей щекой, прильнувшей к податливому меху. – Первосортная вещица. Впрочем, перевороши хоть всю Россию – не найдешь ничего, что было бы слишком хорошо для моей Молли.

Русские соболя

Когда синие, как ночь, глаза Молли Мак-Кивер положили Малыша Брэди на обе лопатки, он вынужден был покинуть ряды банды «Дымовая труба». Такова власть нежных укоров подружки и ее упрямого пристрастия к порядочности. Если эти строки прочтет мужчина, пожелаем ему испытать на себе столь же благотворное влияние завтра, не позднее двух часов пополудни, а если они попадутся на глаза женщине, пусть ее любимый шпиц, явившись к ней с утренним приветом, даст пощупать свой холодный нос – залог собачьего здоровья и душевного равновесия хозяйки.

Банда «Дымовая труба» заимствовала свое название от небольшого квартала, который представляет собой вытянутое в длину, как труба, естественное продолжение небезызвестного городского района, именуемого Адовой кухней. Пролегая вдоль реки, параллельно Одиннадцатой и Двенадцатой авеню, Дымовая труба огибает своим прокопченным коленом маленький, унылый, неприютный Клинтон-парк. Вспомнив, что дымовая труба – предмет, без которого не обходится ни одна кухня, мы без труда уясним себе обстановку. Мастеров заваривать кашу в Адовой кухне сыщется немало, но высоким званием шеф-повара облечены только члены банды «Дымовая труба».

Представители этого никем не утвержденного, но пользующегося широкой известностью братства, разодетые в пух и прах, цветут, словно оранжерейные цветы, на углах улиц, посвящая, по-видимому, все свое время уходу за ногтями с помощью пилочек и перочинных ножиков. Это безобидное занятие, являясь неоспоримой гарантией их благонадежности, позволяет им также, пользуясь скромным лексиконом в две сотни слов, вести между собой непринужденную беседу, которая покажется случайному прохожему столь же незначительной и невинной, как те разговоры, какие можно услышать в любом респектабельном клубе несколькими кварталами ближе к востоку.

Однако деятели «Дымовой трубы» не просто украшают собой уличные перекрестки, предаваясь холе ногтей и культивированию небрежных поз. У них есть и другое, более серьезное занятие – освобождать обывателей от кошельков и прочих ценностей. Достигается это, как правило, путем различных оригинальных и малоизученных приемов, без шума и кровопролития. Но в тех случаях, когда осчастливленный их вниманием обыватель не выражает готовности облегчить себе карманы, ему предоставляется возможность изливать свои жалобы в ближайшем полицейском участке или в приемном покое больницы.

Полицию банда «Дымовая труба» заставляет относиться к себе с уважением и быть всегда начеку. Подобно тому как булькающие трели соловья доносятся к нам из непроглядного мрака ветвей, так пронзительный полицейский свисток, призывающий фараонов на подмогу, прорезает глухой ночью тишину темных и узких закоулков Дымовой трубы. И люди в синих мундирах знают: если из Трубы потянуло дымком – значит, развели огонь в Адовой кухне.

Малыш Брэди обещал Молли стать паинькой. Малыш был самым сильным, самым изобретательным, самым франтоватым и самым удачливым из всех членов банды «Дымовая труба». Понятно, что ребятам жаль было его терять.

Но, следя за его погружением в пучину добродетели, и они не выражали протеста. Ибо, когда парень следует советам своей подружки, в Адовой кухне про него не скажут, что он поступает недостойно или не по-мужски.

Можешь подставить ей фонарь под глазом, чтоб крепче любила, – это твое личное дело, но выполни то, о чем она просит.

– Закрой свой водоразборный кран, – сказал Малыш как-то вечером, когда Молли, заливаясь слезами, молила его покинуть стезю порока. – Я решил выйти из банды. Кроме тебя, Молли, мне ничего не нужно. Заживем с тобой тихо-скромно. Я устроюсь на работу, и через год мы с тобой поженимся. Я сделаю это для тебя. Снимем квартирку, заведем канарейку, купим швейную машинку и фикус в кадке и попробуем жить честно.

– Ах, Малыш! – воскликнула Молли, смахивая платочком пудру с его плеча. – За эти твои слова я готова отдать весь Нью-Йорк со всем, что – в нем есть! Да много ли нам нужно, чтобы быть счастливыми.

Малыш не без грусти поглядел на свои безукоризненные манжеты и ослепительные лакированные туфли.

– Труднее всего придется по части барахла, – заявил он. – Я ведь всегда питал слабость к хорошим вещам. Ты знаешь, Молли, как я ненавижу дешевку. Этот костюм обошелся мне в шестьдесят пять долларов. Насчет одежды я разборчив – все должно быть первого сорта, иначе это не для меня. Если я начну работать – тогда прощай маленький человечек с большими ножницами!

Вы извините меня, дорогие читатели, но у меня почему-то не получается прятать под кат, вечно получается какая-то неведомая фигня, поэтому пришлось оставить так. Да простят меня те, кому лень прокручивать колесиком страницы и читать всю эту писанину. Аминь.

Предыстория

Какое замечательное начало года! А спасибо за это нужно сказать товарищу О.Генри. Стыдно признаться, но познакомился с его творчеством я только сейчас, хотя знаю его с самого детства. И добрался я до этого сборника, можно сказать, совместными усилиями моих товарищей. :)) Первый звоночек поступил от Masha_Uralskaya (только тсссс, она еще об этом не знает), я прочитал её отзыв на книгу "Благородный жулик" и понял, что О.Генри стоит того, чтобы хотя бы ознакомиться с его творчеством.

"Развязка каждого из коротких рассказов вполне изобретательна, довольно непредсказуема и совершенно точно весьма забавна. Добавьте сюда остроумные диалоги, меткие наблюдения, легкость повествования, и вы получите идеальный рецепт для поднятия настроения и приятного времяпрепровождения."

Ну как тут можно устоять? :) Но нет, я не побежал в магазин и не стал требовать от продавщиц продать мне любой сборник О.Генри и меня совсем не волнует, что его нет в наличии. Вы книжный магазин или кто? Я требую! Вместо этого я поставил галочку в своей голове рядом с мыслью "Если тебе предложат прочитать что-нибудь из рассказов О.Генри, то не отказывайся" и продолжил разгребать завалы непрочитанных книг.

И вот, сижу я, значит, никого не трогаю,вдруг слышу звонок в дверь. Открываю, а там стоят люди и спрашивают меня: "Скажите, а Вы верите в О.Генри? Возьмите парочку рассказов, вам должно понравится". И ушли. А я взялся за чтение. Рассказы назывались "Дары волхвов" и "Последний лист", и сдается мне, что я всё-таки когда-то их читал..Эти замечательные маленькие шедевры лишь укрепили моё мнение о том, что пора знакомиться с творчеством О.Генри. Да хотя бы книги купить надо, чтобы душенька была спокойна!

Есть у меня привычка: если я чувствую, что мне должен понравится автор, то я покупаю сразу несколько его книг, еще не прочитав ни строчки. Рискованно, конечно, но пока почти не было проколов. Таким образом у меня оказалось аж 5 книг О.Генри.
Близился Новый Год. Время подводить итоги, в том числе и книжные, поэтому посыпалась куча вопросов насчет того, что я прочитал, что я читаю сейчас, что буду читать и т.д. В этом поучаствовали и lerch_f , и TTaHgopa , которые, кстати говоря, еще и обвиняли меня в том, что я давно не писал всяких отзывов и что на меня будут жаловаться в Верховный Суд Лайвлиба. Шучу, конечно. :) Я как раз дочитывал "Сердца трех" Лондона и решил, что мне нужно что-нибудь приключенческое, задорное, смешное и про любовь. И тут свою лепту внесла melancholia , ответив на мой вопрос о том, что она бы выбрала из моих новинок.

"При таком обилии О. Генри, пожалуй, начала бы с одного из его сборников"

Всё, решено.

О книге

Любовь, дружба и искусство - вот три основные темы рассказов О.Генри. Именно вокруг них он строит своё повествование. Обычные ситуации, которые могут произойти с каждым, с помощью пера О.Генри превращаются в замечательные истории, которые вызывают улыбку, восхищение и радость. Сборник "Русские соболя" - замечательно приготовленное литературное блюдо, которое хочется проглотить сразу! Искрометный юмор, ирония, остроумие и неожиданные финальные сцены - вот основные ингредиенты! Но лучше растянуть удовольствие и поглощать по кусочку-рассказу примерно 3-4 раза в день. Тогда уж точно не объешься и получишь истинное удовольствие! Но и здесь не обошлось без малюсенькой ложечки дёгтя. Парочка рассказов из сборника были заметно слабее остальных. Но вы прочитаете их практически в конце, поэтому общего впечатления они не испортят. Нет-нет, они тоже хорошие, такие же добрые, светлые, но..если сравнивать с остальными, то эти явно уступают.

Кто-то говорил, что лекарство от хандры это "Трое в лодке, не считая собаки", но я с этим категорически не согласен. Любой из рассказов О.Генри - вот лучшее средство от скуки и печали. В этом прекрасном сборнике вы найдете истории на любой вкус, это я вам гарантирую! Хотите про любовь и рождество? Вот вам "Дары волхвов" . А как вы думаете, что сильнее - золото или любовь? Ответ на этот вопрос вы получите в одноименном рассказе! Девушки, скажите, а что вас больше всего раздражает в мужчинах? А вот дамочку из рассказа "Купидон порционно" откровенно бесит, что мужики только и делают что едят! Интересно? Тогда вперед читать! О, а может быть вы хотите почитать что-нибудь про силу искусства? Да без проблем! Вот вам "Из любви к искусству" или "Последний лист" (этот рассказ хочу особенно отметить). А как насчет историй про мужскую дружбу? Вашему внимаю предоставляются рассказы "Друг Телемак" , "Выкуп" и "Друзья из Сан-Розарио" . Это и многое другое вы найдете в сборнике "Русские соболя".

Представляя эти рассказы, я почувствовал себя продавцом из теле-магазина. Покупая набор какой-нибудь неведомой ерунды, вы получаете еще тонну всякой ненужной всячины в подарок и это всего лишь за 5 рублей. Но тут совершенно другая ситуация. Прочитав один рассказ вы захотите читать еще и еще, а потом сами закажете новый сборник. :) И тут я вам немного завидую, потому что вам только предстоит знакомство с этими замечательными рассказами. Но и вы мне позавидуйте, меня ждут еще 4 книги О.Генри до которых я в скором времени доберусь. :)

Всем приятного чтения и спасибо за внимание!

Когда синие, как ночь, глаза Молли Мак-Кивер положили Малыша Брэди на обе лопатки, он вынужден был покинуть ряды банды «Дымовая труба». Такова власть нежных укоров подружки и её упрямого пристрастия к порядочности. Если эти строки прочтёт мужчина, пожелаем ему испытать на себе столь же благотворное влияние завтра, не позднее двух часов пополудни, а если они попадутся на глаза женщине, пусть её любимый шпиц, явившись к ней с утренним приветом, даст пощупать свой холодный нос - залог собачьего здоровья и душевного равновесия хозяйки.

Банда «Дымовая труба» заимствовала своё название от небольшого квартала, который представляет собой вытянутое в длину, как труба, естественное продолжение небезызвестного городского района, именуемого Адовой кухней. Пролегая вдоль реки, параллельно Одиннадцатой и Двенадцатой авеню, Дымовая труба огибает своим прокопчённым коленом маленький, унылый, неприютный Клинтон-парк. Вспомнив, что дымовая труба - предмет, без которого не обходится ни одна кухня, мы без труда уясним себе обстановку. Мастеров заваривать кашу в Адовой кухне сыщется немало, но высоким званием шеф-повара облечены только члены банды «Дымовая труба».

Представители этого никем не утверждённого, но пользующегося широкой известностью братства, разодетые в пух и прах, цветут, словно оранжерейные цветы, на углах улиц, посвящая, по-видимому, всё своё время уходу за ногтями с помощью пилочек и перочинных ножиков. Это безобидное занятие, являясь неоспоримой гарантией их благонадёжности, позволяет им также, пользуясь скромным лексиконом в две сотни слов, вести между собой непринуждённую беседу, которая покажется случайному прохожему столь же незначительной и невинной, как те разговоры, какие можно услышать в любом респектабельном клубе несколькими кварталами ближе к востоку.

Однако деятели «Дымовой трубы» не просто украшают собой уличные перекрёстки, предаваясь холе ногтей и культивированию небрежных поз. У них есть и другое, более серьёзное занятие - освобождать обывателей от кошельков и прочих ценностей. Достигается это, как правило, путём различных оригинальных и малоизученных приёмов, без шума и кровопролития. Но в тех случаях, когда осчастливленный их вниманием обыватель не выражает готовности облегчить себе карманы, ему предоставляется возможность изливать свои жалобы в ближайшем полицейском участке или в приёмном покое больницы.

Полицию банда «Дымовая труба» заставляет относиться к себе с уважением и быть всегда начеку. Подобно тому как булькающие трели соловья доносятся к нам из непроглядного мрака ветвей, так пронзительный полицейский свисток, призывающий фараонов на подмогу, прорезает глухой ночью тишину тёмных и узких закоулков Дымовой трубы. И люди в синих мундирах знают: если из Трубы потянуло дымком - значит, развели огонь в Адовой кухне.

Малыш Брэди обещал Молли стать паинькой. Малыш был самым сильным, самым изобретательным, самым франтоватым и самым удачливым из всех членов банды «Дымовая труба». Понятно, что ребятам жаль было его терять.

Но, следя за его погружением в пучину добродетели, они не выражали протеста. Ибо, когда парень следует советам своей подружки, в Адовой кухне про него не скажут, что он поступает недостойно или не по-мужски.

Можешь подставить ей фонарь под глазом, чтоб крепче любила, - это твоё личное дело, но выполни то, о чём она просит.

Закрой свой водоразборный кран, - сказал Малыш как-то вечером, когда Молли, заливаясь слезами, молила его покинуть стезю порока. - Я решил выйти из банды. Кроме тебя, Молли, мне ничего не нужно. Заживём с тобой тихо-скромно. Я устроюсь на работу, и через год мы с тобой поженимся. Я сделаю это для тебя. Снимем квартирку, заведём канарейку, купим швейную машинку и фикус в кадке и попробуем жить честно.

Ах, Малыш! - воскликнула Молли, смахивая платочком пудру с его плеча. - За эти твои слова я готова отдать весь Нью-Йорк со всем, что в нём есть! Да много ли нам нужно, чтобы быть счастливыми.

Малыш не без грусти поглядел на свои безукоризненные манжеты и ослепительные лакированные туфли.

Труднее всего придётся по части барахла, - заявил он. - Я ведь всегда питал слабость к хорошим вещам. Ты знаешь, Молли, как я ненавижу дешёвку. Этот костюм обошёлся мне в шестьдесят пять долларов. Насчёт одежды я разборчив - всё должно быть первого сорта, иначе это не для меня. Если я начну работать - тогда прощай маленький человечек с большими ножницами!

Пустяки, дорогой! Ты будешь мне мил в синем свитере ничуть не меньше, чем в красном автомобиле.

На заре своей юности Малыш, пока ещё не вошёл в силу настолько, чтобы одолеть своего папашу, обучался паяльному делу. К этой полезной и почтённой профессии он теперь и вернулся. Но ему пришлось стать помощником хозяина мастерской, а ведь это только хозяева мастерских - отнюдь не их помощники - носят брильянты величиной с горошину и позволяют себе смотреть свысока на мраморную колоннаду, украшающую особняк сенатора Кларка.

Восемь месяцев пролетели быстро, как между двумя актами пьесы. Малыш в поте лица зарабатывал свой хлеб, не обнаруживая никаких опасных склонностей к рецидиву, а банда «Дымовая труба» по-прежнему бесчинствовала «на большой дороге», раскраивала черепа полицейским, задерживала запоздалых прохожих, изобретала новые способы мирного опустошения карманов, копировала покрой платья и тона галстуков Пятой авеню и жила по собственным законам, открыто попирая закон. Но Малыш крепко держался своего слова и своей Молли, хотя блеск и сошёл с его давно не полированных ногтей и он теперь минут пятнадцать простаивал перед зеркалом, пытаясь повязать свой тёмно-красный шёлковый галстук так, чтобы не видно было мест, где он протёрся.

Однажды вечером он явился к Молли с каким-то таинственным свёртком под мышкой.

Ну-ка, Молли, разверни! - небрежно бросил он, широким жестом протягивая ей свёрток. - Это тебе.

Нетерпеливые пальчики разодрали бумажную обёртку. Молли громко вскрикнула, и в комнату ворвался целый выводок маленьких Мак-Киверов, а следом за ними - и мамаша Мак-Кивер; как истая дочь Евы, она не позволила себе ни единой лишней секунды задержаться у лоханки с грязной посудой.

Снова вскрикнула Молли, и что-то тёмное, длинное и волнистое мелькнуло в воздухе и обвило её плечи, словно боа-констриктор.

Русские соболя! - горделиво изрёк Малыш, любуясь круглой девичьей щекой, прильнувшей к податливому меху. - Первосортная вещица. Впрочем, перевороши хоть всю Россию - не найдёшь ничего, что было бы слишком хорошо для моей Молли.

Молли сунула руки в муфту и бросилась к зеркалу, опрокинув по дороге двух-трех сосунков из рода Мак-Киверов. Вниманию редакторов отдела рекламы! Секрет красоты (сияющие глаза, разрумянившиеся щёки, пленительная улыбка): Один Гарнитур из Русских Соболей. Обращайтесь за справками.

Оставшись с Малышом наедине, Молли почувствовала, как в бурный поток её радости проникла льдинка холодного рассудка.

Ты настоящее золото, Малыш, - сказала она благодарно. - Никогда в жизни я ещё не носила мехов. Но ведь русские соболя, кажется, безумно дорогая штука? Помнится, мне кто-то говорил.

А разве ты замечала, Молли, чтобы я подсовывал тебе какую-нибудь дрянь с дешёвой распродажи? - спокойно и с достоинством спросил Малыш. - Может, ты видела, что я торчу у прилавков с остатками или глазею на витрины «Любой предмет за десять центов»? Допусти, что это боа стоит двести пятьдесят долларов и муфта - сто семьдесят пять. Тогда ты будешь иметь некоторое представление о стоимости русских соболей. Хорошие вещи - моя слабость. Чёрт побери, этот мех тебе к лицу, Молли!

Молли, сияя от восторга, прижала муфту к груди. Но мало-помалу улыбка сбежала с её лица, и она пытливым и грустным взором посмотрела Малышу в глаза.

Малыш уже давно научился понимать каждый её взгляд; он рассмеялся, и щёки его порозовели.

Выкинь это из головы, - пробормотал он с грубоватой лаской. - Я ведь сказал тебе, что с прежним покончено. Я купил этот мех и заплатил за него из своего кармана.

Из своего заработка, Малыш? Из семидесяти пяти долларов в месяц?

Ну да. Я откладывал.

Откладывал? Постой, как же это... Четыреста двадцать пять долларов за восемь месяцев...

Ах, да перестань ты высчитывать! - с излишней горячностью воскликнул Малыш. - У меня ещё оставалось кое-что, когда я пошёл работать. Ты думаешь, я снова с ними связался?! Но я же сказал тебе, что покончил с этим. Я честно купил этот мех, понятно? Надень его и пойдём прогуляемся.

Молли постаралась усыпить свои подозрения. Соболя хорошо убаюкивают. Горделиво, как королева, выступала она по улице под руку с Малышом. Здешним жителям ещё никогда не доводилось видеть подлинных русских соболей. Весть о них облетела квартал, и все окна и двери мгновенно обросли гроздьями голов. Каждому любопытно было поглядеть на шикарный соболий мех, который Малыш Брэди преподнёс своей милашке. По улицам разносились восторженные «ахи» и «охи», и баснословная сумма, уплаченная за соболя, передаваясь из уст в уста, неуклонно росла. Малыш с видом владетельного принца шагал по правую руку Молли. Трудовая жизнь не излечила его от пристрастия к первосортным и дорогим вещам, и он всё так же любил пустить пыль в глаза На углу, предаваясь приятному безделью, торчала кучка молодых людей в безукоризненных костюмах. Члены банды «Дымовая труба» приподняли шляпы, приветствуя подружку Малыша, и возобновили свою непринуждённую беседу.

На некотором расстоянии от вызывавшей сенсацию парочки появился сыщик Рэнсом из Главного полицейского управления. Рэнсом считался единственным сыщиком, который мог безнаказанно прогуливаться в районе Дымовой трубы. Он был не трус, старался поступать по совести и, посещая упомянутые кварталы, исходил из предпосылки, что обитатели их такие же люди, как и все прочие. Многие относились к Рэнсому с симпатией и, случалось, подсказывали ему, куда он должен направить свои стопы.

Что это за волнение там на углу? - спросил Рэнсом бледного юнца в красном свитере.

Все вышли поглазеть на бизоньи шкуры, которые Малыш Брэди повесил на свою девчонку, - отвечал юнец. - Говорят, он отвалил за них девятьсот долларов. Шикарная покрышка, ничего не скажешь.

Я слышал, что Брэди уже с год как занялся своим старым ремеслом, - сказал сыщик. - Он ведь больше не вожжается с бандой?

Ну да, он работает, - подтвердил красный свитер. - Послушайте, приятель, а что, меха - это не по вашей части? Пожалуй, таких зверей, как нацепила на себя его девчонка, не поймаешь в паяльной мастерской.

Рэнсом нагнал прогуливающуюся парочку на пустынной улице у реки. Он тронул Малыша за локоть.

На два слова, Брэди, - сказал он спокойно. Взгляд его скользнул по длинному пушистому боа, элегантно спадающему с левого плеча Молли. При виде сыщика лицо Малыша потемнело от застарелой ненависти к полиции. Они отошли в сторону.

Ты был вчера у миссис Хезкоут на Западной Семьдесят второй? Чинил водопровод?

Был, - сказал Малыш. - А что?

Гарнитур из русских соболей, стоимостью в тысячу долларов, исчез оттуда одновременно с тобой. По описанию он очень похож на эти меха, которые украшают твою девушку.

Поди ты... поди ты к чёрту, - запальчиво сказал Малыш. - Ты знаешь, Рэнсом, что я покончил с этим. Я купил этот гарнитур вчера у...

Малыш внезапно умолк, не закончив фразы.

Я знаю, ты честно работал последнее время, - сказал Рэнсом. - Я готов сделать для тебя всё, что могу. Если ты действительно купил этот мех, пойдём вместе в магазин, и я наведу справки. Твоя девушка может пойти с нами и не снимать пока что соболей. Мы сделаем всё тихо, без свидетелей. Так будет правильно, Брэди.

Пошли, - сердито сказал Малыш. Потом вдруг остановился и с какой-то странной кривой улыбкой поглядел на расстроенное, испуганное личико Молли.

Ни к чему всё это, - сказал он угрюмо. - Это старухины соболя. Тебе придётся вернуть их, Молли. Но если б даже цена им была миллион долларов, всё равно они недостаточно хороши для тебя.

Молли с искажённым от горя лицом уцепилась за рукав Малыша.

О Малыш, Малыш, ты разбил моё сердце! - простонала она. - Я так гордилась тобой... А теперь они упекут тебя - и конец нашему счастью!

Ступай домой! - вне себя крикнул Малыш. - Идём, Рэнсом, забирай меха. Пошли, чего ты стоишь! Нет, постой, ей-богу, я... К чёрту, пусть меня лучше повесят... Беги домой, Молли. Пошли, Рэнсом.

Из-за угла дровяного склада появилась фигура полицейского Коуна, направляющегося в обход речного района. Сыщик поманил его к себе. Коун подошёл, и Рэнсом объяснил ему положение вещей.

Да, да, - сказал Коун. - Я слышал, что пропали соболя. Так ты их нашёл?

Коун приподнял на ладони конец собольего боа - бывшей собственности Молли Мак-Кивер - и внимательно на него поглядел.

Когда-то я торговал мехами на Шестой авеню, - сказал он. - Да, конечно, это соболя. С Аляски. Боа стоит двенадцать долларов, а муфта...

Бац! Малыш своей крепкой пятернёй запечатал полицейскому рот. Коун покачнулся, но сохранил равновесие. Молли взвизгнула. Сыщик бросился на Малыша и с помощью Коуна надел на него наручники.

Это боа стоит двенадцать долларов, а муфта - девять, - упорствовал полицейский. - Что вы тут толкуете про русские соболя?

Малыш опустился на груду брёвен, и лицо его медленно залилось краской.

Правильно, Всезнайка! - сказал он, с ненавистью глядя на полицейского. - Я заплатил двадцать один доллар пятьдесят центов за весь гарнитур. Я, Малыш, шикарный парень, презирающий дешёвку! Мне легче было бы отсидеть шесть месяцев в тюрьме, чем признаться в этом. Да, Молли, я просто-напросто хвастун - на мой заработок не купишь русских соболей.

Молли кинулась ему на шею.

Не нужно мне никаких денег и никаких соболей! - воскликнула она. - Ничего мне на свете не нужно, кроме моего Малыша! Ах ты, глупый, глупый, тупой, как индюк, сумасшедший задавала!

Сними с него наручники, - сказал Коун сыщику. - На участок уже звонили, что эта особа нашла свои соболя - они висели у неё в шкафу. Молодой человек, на этот раз я прощаю вам непочтительное обращение с моей физиономией.

Рэнсом протянул Молли её меха. Не сводя сияющего взора с Малыша, она грациозным жестом, достойным герцогини, набросила на плечи боа, перекинув один конец за спину.

Пара молодых идиотов, - сказал Коун сыщику. - Пойдём отсюда.

Когда синие, как ночь, глаза Молли Мак-Кивер положили Малыша Брэди на обе лопатки, он вынужден был покинуть ряды банды «Дымовая труба». Такова власть нежных укоров подружки и ее упрямого пристрастия к порядочности. Если эти строки прочтет мужчина, пожелаем ему испытать на себе столь же благотворное влияние завтра, не позднее двух часов пополудни, а если они попадутся на глаза женщине, пусть ее любимый шпиц, явившись к ней с утренним приветом, даст пощупать свой холодный нос – залог собачьего здоровья и душевного равновесия хозяйки.

Банда «Дымовая труба» заимствовала свое название от небольшого квартала, который представляет собой вытянутое в длину, как труба, естественное продолжение небезызвестного городского района, именуемого Адовой кухней. Пролегая вдоль реки, параллельно Одиннадцатой и Двенадцатой авеню, Дымовая труба огибает своим прокопченным коленом маленький, унылый, неприютный Клинтон-парк. Вспомнив, что дымовая труба – предмет, без которого не обходится ни одна кухня, мы без труда уясним себе обстановку. Мастеров заваривать кашу в Адовой кухне сыщется немало, но высоким званием шеф-повара облечены только члены банды «Дымовая труба».

Представители этого никем не утвержденного, но пользующегося широкой известностью братства, разодетые в пух и прах, цветут, словно оранжерейные цветы, на углах улиц, посвящая, по-видимому, все свое время уходу за ногтями с помощью пилочек и перочинных ножиков. Это безобидное занятие, являясь неоспоримой гарантией их благонадежности, позволяет им также, пользуясь скромным лексиконом в две сотни слов, вести между собой непринужденную беседу, которая покажется случайному прохожему столь же незначительной и невинной, как те разговоры, какие можно услышать в любом респектабельном клубе несколькими кварталами ближе к востоку.

Однако деятели «Дымовой трубы» не просто украшают собой уличные перекрестки, предаваясь холе ногтей и культивированию небрежных поз. У них есть и другое, более серьезное занятие – освобождать обывателей от кошельков и прочих ценностей. Достигается это, как правило, путем различных оригинальных и малоизученных приемов, без шума и кровопролития. Но в тех случаях, когда осчастливленный их вниманием обыватель не выражает готовности облегчить себе карманы, ему предоставляется возможность изливать свои жалобы в ближайшем полицейском участке или в приемном покое больницы.

Полицию банда «Дымовая труба» заставляет относиться к себе с уважением и быть всегда начеку. Подобно тому как булькающие трели соловья доносятся к нам из непроглядного мрака ветвей, так пронзительный полицейский свисток, призывающий фараонов на подмогу, прорезает глухой ночью тишину темных и узких закоулков Дымовой трубы. И люди в синих мундирах знают: если из Трубы потянуло дымком – значит, развели огонь в Адовой кухне.

Малыш Брэди обещал Молли стать паинькой. Малыш был самым сильным, самым изобретательным, самым франтоватым и самым удачливым из всех членов банды «Дымовая труба». Понятно, что ребятам жаль было его терять.

Но, следя за его погружением в пучину добродетели, и они не выражали протеста. Ибо, когда парень следует советам своей подружки, в Адовой кухне про него не скажут, что он поступает недостойно или не по-мужски.

Можешь подставить ей фонарь под глазом, чтоб крепче любила, – это твое личное дело, но выполни то, о чем она просит.

– Закрой свой водоразборный кран, – сказал Малыш как-то вечером, когда Молли, заливаясь слезами, молила его покинуть стезю порока. – Я решил выйти из банды. Кроме тебя, Молли, мне ничего не нужно. Заживем с тобой тихо-скромно. Я устроюсь на работу, и через год мы с тобой поженимся. Я сделаю это для тебя. Снимем квартирку, заведем канарейку, купим швейную машинку и фикус в кадке и попробуем жить честно.

– Ах, Малыш! – воскликнула Молли, смахивая платочком пудру с его плеча. – За эти твои слова я готова отдать весь Нью-Йорк со всем, что – в нем есть! Да много ли нам нужно, чтобы быть счастливыми.

Малыш не без грусти поглядел на свои безукоризненные манжеты и ослепительные лакированные туфли.

– Труднее всего придется по части барахла, – заявил он. – Я ведь всегда питал слабость к хорошим вещам. Ты знаешь, Молли, как я ненавижу дешевку. Этот костюм обошелся мне в шестьдесят пять долларов. Насчет одежды я разборчив – все должно быть первого сорта, иначе это не для меня. Если я начну работать – тогда прощай маленький человечек с большими ножницами!

– Пустяки, дорогой! Ты будешь мне мил в синем свитере ничуть не меньше, чём в красном автомобиле.

На заре своей юности Малыш, пока еще не вошел в силу настолько, чтобы одолеть своего папашу, обучался паяльному делу. К этой полезной и почтенной профессии он теперь и вернулся. Но ему пришлось стать помощником хозяина мастерской, а ведь это только хозяева мастерских – отнюдь не их помощники – носят брильянты величиной с горошину и позволяют себе смотреть свысока на мраморную колоннаду, украшающую особняк сенатора Кларка.

Восемь месяцев пролетели быстро, как между двумя актами пьесы. Малыш в поте лица зарабатывал свой хлеб, не обнаруживая никаких опасных склонностей к рецидиву, а банда «Дымовая труба» по-прежнему бесчинствовала «на большой дороге», раскраивала черепа полицейским, задерживала запоздалых прохожих, изобретала новые способы мирного опустошения карманов, копировала покрой платья и тона галстуков Пятой авеню и жила по собственным законам, открыто попирая закон. Не Малыш крепко держался своего слова и своей Молли, хотя блеск и сошел с его давно не полированных ногтей и он теперь минут пятнадцать простаивал перед зеркалом пытаясь повязать свой темно-красный шелковый галстук так, чтобы не видно было мест, где он протерся.

Однажды вечером он явился к Молли с каким-то таинственным свертком подмышкой.

– Ну-ка, Молли, разверни! – небрежно бросил он, широким жестом протягивая ей сверток. – Это тебе.

Нетерпеливые пальчики разодрали бумажную обертку. Молли громко вскрикнула, и в комнату ворвался целый выводок маленьких Мак-Киверов, а следом за ними – и мамаша Мак-Кивер; как истая дочь Евы, она не позволила себе ни единой лишней секунды задержаться у лоханки с грязной посудой.